Узнав в бесконечных дорогах
вселенской любви прейскурант,
великие боги, уставшие боги,
я понял ваш главный талант.
Помог Лукиан в вашей тине
увидеть сквозь тысячи лет,
как тягостны Зевсу богини,
как гадок ему Ганимед,
как Мойры вплетают несчастье
в Арахны липучую нить,
как дорого вам безучастье,
как любите вы не любить.
Инертна душа Афродиты,
без песен замшел Пелиоп,
и туп на созвучья и рифмы
обрюзгший от сна Аполлон.
Не знают к земле интереса,
живут без друзей и врагов. . .
И только Идас и Марпесса
похожи чуть-чуть на богов.
Беседами в форме эклоги
давно уж не балуют нас
замолкшие боги. Великие боги,
воспряньте, пришел этот час!
Зевес, твои дети ослепли,
и Стикс затопил полземли,
и спился Гермес, а Асклепий
дурманам предаться велит.
Ты, Аргус, плащом многозвездным
озябшую землю одень, не то проклянете,
но поздно свою олимпийскую лень.
Гефест, из Аида взойди ты!
Жена пусть идет впереди —
нужна красота Афродиты,
чтоб высшие цели спасти.
Нужна нам святыня живая,
не догмы, что крепче оков.
Мы поздно, увы, прозреваем
насчет своих бывших богов.
И поздно к пам опыт подходит,
цена его — горе и смерть.
И свойственно нашей природе
жестокое право посметь.
Посметь и убить, и прелюбы
свершить, и украсть, . . и не раз.
Вы боги, а мы все же люди. . .
Мы можем, увы! больше вас.
Воспряпьте, свой облик примите,
свою благородную стать.
Безумные в мире событья!
Не верят ни в вас, ни в Христа.
Мы можем свой род уничтожить,
страдая инсультом вины.
Мы вам надоели, и все же
вернитесь! Вы очень нужны.
1959
А. Дольский